Держава под зверем - Страница 51

Вась, а я разве государственный человек? – Галка смотрела мне в глаза, а я как всегда тонул в синеве ее зрачков.

Конечно, родная. И поверь, что это очень важная работа – создавать хорошее настроение руководителю державы, – вот что-что, а с этой задачей моя жена отлично справляется! Чтобы подтвердить всю серьезность своего заявления, я повел руку по ее спине ниже, ниже и…

* * *

Довольный Синельников ворвался ко мне в кабинет уже перед самым окончанием рабочего дня.

В Берлине переворот! Вся фашистская верхушка во главе с Гитлером расстреляна! Даже Бормана сумели убрать. Высшие чины СС частично арестованы, частично уничтожены.

Жаль. Многих не мешало бы сначала на скамью подсудимых посадить, – выразил сожаление я и спросил: – Кто? Кто возглавил переворот?

Ялмар Шахт, адмирал Канарис и генерал-полковник Гудериан, – тут же перечислил Егор.

Так, за Шахтом промышленники и финансисты, за Канарисом спецслужбы, за Гудерианом армия, – начал вслух рассуждать я, – вполне реально могут удержать власть. Они уже пробовали связаться с нами?

Так точно. Очевидно, домашняя заготовка. Через французских дипломатов с нашим послом в Швейцарии. Предлагают немедленное перемирие и переговоры, – генерал-полковник докладывал и одновременно устраивался в кресле у низкого столика. Тонкий намек, что не мешало бы выпить и чего-нибудь пожрать. Мой вечно голодный друг. Я как-то сумел немного прижать свои аппетиты. А вот ему, с его под сотню килограммов массой, состоявшей из одних каменных мышц без единой капли жира, это было довольно сложно.

Отказать. Только безоговорочная капитуляция и немедленный ввод наших войск. Без этого нормально денацификацию не проведешь, – ответил я, нажимая кнопку вызова дежурного секретаря. Старший лейтенант ГБ появился немедленно, посмотрел сначала на меня, затем на Синельникова, понимающе кивнул и, дождавшись моего ответного кивка, исчез за дверью.

Ну, подумай сам, куда они денутся? – я тоже сел в кресло. – Экономика и промышленность без импортного сырья находятся на грани коллапса. Запасов продовольствия на ближайшую зиму не хватит. Подумают несколько дней и капитулируют. На словах можешь передать через свои каналы, что массовой национализации промышленности не будет. Даже нынешних руководителей переворота на своих местах оставим. Вполне вменяемые люди.

А репарации? – удивился Егор.

И чего с них сейчас можно взять? – ответил я и прервался. Старший лейтенант с еще одним секретарем быстренько сервировали низенький столик.

К моим вкусам здесь привыкли достаточно быстро. Предпочитаю хорошую беленькую коньяку с его дубящими свойствами. На глазах запотевающая литровая бутылка «Столичной», стапятидесятиграммовые хрустальные стаканчики, большое блюдо бутербродов с копченой колбасой, сыром и ветчиной, на которой перемежались ярко-розовые полоски мяса и белые прожилки сала. Большая салатница с маринованными грибами и не меньшая – с маленькими солеными огурчиками. Тарелка с горкой свежего черного хлеба и гвоздь программы – вытянутое блюдо с нежной жирной соленой селедкой, усыпанной белыми кружками лука. Мы одновременно посмотрели на нее, переглянулись и расхохотались. Обоим вспомнился тот вечер, когда Егор через день после нашего нового знакомства в этом мире опять прилетел в мой полк. Нам тогда о многом надо было поговорить. Прихватил, соответственно, коньяк. Ну не пить же командиру полка с генерал-полковником на глазах у подчиненных? Да и слушатели для нашего разговора нам совершенно не требовались. Я тогда, думая совершенно о другом, стащил с полковой кухни трехлитровую банку с селедкой. И мы укатили в ближайший лесок. Когда устроились под березкой, выяснилось, что о нормальной закуске и столовых приборах никто не позаботился. Не будем же мы возвращаться из-за такой мелочи? И вот сидим, общаемся, пьем коньяк из горлышка, руками достаем из банки жирную селедку и закусываем. Селедка к коньяку не подходит? Еще как подходит, если компания нормальная и разговор важный! Ухайдакали тогда четыре бутылки и не заметили как. Хотя на нас алкоголь не особо действует, а все равно приятно. Сейчас же мы чинно-культурненько приняли отличной холодной беленькой и, совмещая приятное с полезным, продолжили разговор. Не знаю, как Синельников, но я в очередной раз сначала отметил для себя качество нашей водки. Никакой «Абсолют» того мира и близко не стоял. Это значит – нет никаких нарушений технологии и качественное сырье.

Ну, заберем у них все золотовалютные запасы и лучшую станочную базу, которая еще окончательно не устарела морально, в качестве репараций, а дальше? – спросил я после того, как проглотил нежные, тающие во рту грибочки.

Мммм? – Егор в два приема уложил в свою пасть большой бутерброд с ветчиной и теперь закидывал туда вилкой маленькие огурчики, придвинув к себе салатницу, чтобы не капать рассолом.

Нам еще предстоит завязать всю их промышленность на себя, – я разлил еще по порции.

А конкретнее? – тут же потребовал Егор.

Холодная водка упала куда-то внутрь и там стала разливаться приятным теплом. Селедочка с хрустящими кружочками лука и ароматный ржаной хлеб. Что может быть лучше? Никогда не понимал европейскую кухню. Как вообще можно есть без хлеба?

За время нашей оккупации и последующего контроля мы обязаны очень жестко интегрировать германскую экономику с Советским Союзом. Причем сделать это так, чтобы такое положение вещей было взаимовыгодным.

Мммм? – оторваться от бутербродов Синельников не мог. При этом одновременно его вилка мелькала с завидной скоростью от блюда с селедкой ко рту.