Держава под зверем - Страница 89

– Когда? – Галинка уже накормила Натали и отдала ее нянчиться бабке. Теперь жена как раз успевает позавтракать со мной.

Эта чертова пропаганда действует и на нас самих, на наши семьи. А может быть, так и надо? Если весь мир заболел космосом, то чем мы хуже? Вот только как эту детскую болезнь цивилизации сделать хронической? Строго следить за настроениями во всем мире и вовремя подталкивать в нужную сторону? Можно. Точнее – нужно! Но в то же время остро необходимо подкидывать в топку этой жажды «вперед, выше и дальше» успехи покорения очередных рубежей. Какое воодушевление вызвал полет первого спутника! Народ во всем мире с ума от радости сходил! Причем, так как в программе участвует практически все мировое сообщество, праздновала вся планета. Ракетоноситель – конвертированный «Тополь-М» – был полностью наш, советский. На самом деле это был хорошо модернизированный вариант даже не «Тополя», а РС-24 «Яре» (РС-24 «Яре» – российская твердотопливная межконтинентальная баллистическая ракета мобильного базирования с разделяющейся головной частью, разработана Московским институтом теплотехники под руководством академика РАН Ю. Соломонова. Является модернизацией ракеты комплекса «Тополь-M» TTX засекречены В перспективе должна заменить МБР РС-18 и РС-20 и составить вместе с «Тополь-M» основу ударной группировки РВСН 29 мая 2007 года на полигоне Плесецк произведён первый испытательный пуск РС-24 по полигону Кура). В том мире эту систему еще рассекретить не успели.

Мы отказались от создания ракетно-ядерного щита. Не от кого стало защищаться. Нет у нас теперь вероятного противника. Только друзья. Дружить оказалось в том числе значительно дешевле, чем воевать. Обтекатели головного отсека делала Франция. Панели солнечных батарей – немцы. Пиропатроны сброса створок обтекателя – британцы. Антенны спутника – Япония. Оптику системы ориентации – американцы. Двигатели этой системы – Израиль. Конечно, все делалось строго по нашим чертежам и под строгим контролем наших специалистов. Весь мир теперь сидит на советской системе допусков и посадок. Все измерения – только в СИ! (СИ (SI, фр SysLeme International d'Umtes) – международная система единиц, современный вариант метрической системы) Каждой стране мира досталось по маленькому кусочку спутника. Греки делали крепеж, а итальянцы – топливо для последней ступени. Зато и праздновали первую победу всей планетой.

А уж когда собачонка на орбиту слетала в прошлом месяце… Светкины фотографии с Лайкой на руках до сих пор с первых страниц газет не сходят. Ну не смог я Синельникову в такой мелочи отказать! Да и Лаврентий Павлович был не против.

– Васенька, так когда? – Галина потеребила меня за руку.

Месяца через четыре. Брошены просто огромные международные силы и средства. Конечно, все самое главное делают наши. В первую очередь – безопасность полетов и еще раз безопасность, – историю покорения сверхблизкого космоса в том мире я жене описал уже достаточно подробно, – черт с ним, со спутником, хотя деньги вбуханы огромные, навернется – другой запустим. А вот людей терять я никому не позволю.

Сам, небось, хочешь полететь, – Галинка улыбается, заранее зная ответ.

Кто же меня туда пустит? – я примирился заранее. Нельзя объять необъятное. – Что первое скажет Берия?

«Только через мой труп!» – жена приставляет к глазам сомкнутые в кружок большие и указательные пальцы обеих рук, изображая знаменитое пенсне.

При маршале такое повторишь? – смеюсь я.

Сколько угодно! – Галкин звонкий смех звучит для меня как музыка. – Наш Берия только с виду такой строгий. Для своих он кровь из носу, разобьется, но все сделает только самым наилучшим способом.

Н-да? Лаврентий Павлович и для жены уже «наш»? Это хорошо. Главное – она не знает, каков Берия для врагов. Во всяком случае, тем, что этот человек мне друг, я очень горжусь.

– Все мне, мне и еще раз мне? Лаврентий Павлович, вы у нас прямо в Плюшкина превращаетесь. Специалистов тащите откуда только можно, – усмехнулся я, – ну так же ведь нельзя. У нас все проекты приоритетные. Других не держим.

Вася, ты мне это прекрати! – маршал был явно недоволен, даже погрозил мне пальцем. – У меня на атомных станциях уже офицеры дежурные смены возглавляют. Ничего не понимают в ядерной физике, только следят за точным исполнением инструкций остальными работниками. Хорошо что хоть сами учатся. Осваивают, так сказать, смежные специальности. А кем прикажешь комплектовать третье производство накопителей на жестких магнитных дисках в Днепропетровске? Завод матриц для экранов на жидких кристаллах в Калгари? Он ведь будет готов к запуску уже через два месяца. Наверняка опять повторится ситуация с первым таким заводом в Зеленограде. Девяносто три процента брака! Целых четыре месяца ушло, чтобы снизить брак до, впрочем, совершенно неудовлетворительных тридцати процентов.

Н-да, те же самые яйца, только вид сбоку. Мы в очередной раз наступили на грабли! Квалифицированных специалистов катастрофически не хватает!

Лаврентий Павлович, ну поймите, что такая ситуация сейчас у нас везде! Привлекайте учащуюся молодежь. Нам, вероятно, придется все новые производства преобразовывать в заводы-ВТУЗы (Учебно-промышленное производство Студенты учатся и одновременно осваивают специальности от уровня рабочего-станочника до начальника цеха). Другого варианта я не вижу. Забирать специалистов с действующих предприятий нельзя. Мы сорвем все государственные планы.

План выпуска вычислительной техники можешь уже считать сорванным, – грустно констатировал маршал, – все, что сейчас выпускается и проходят отбраковку, я отдаю физикам, в космическую программу и математикам-программистам в институт Келдыша-Винера. Обеспечить даже правительство не могу. А ты, Егор, – Берия повернулся к Синельникову, – даже не мечтай. Меня еще моторостроители и авиаконструкторы трясут – вынь да положь им вычислительные мощности. И откуда только узнали?